Головний клуб, Виховання і психологія, стор 42

Ставь чайник.

У бабушки всю жизнь было железно:- Поднялась? Ставь чайник! А жизнь бывала разной. И железной, и стальной, и бетонной, и картонной, и мечущей отточенные ножи в спину. Репрессия. Тюрьма. Война. Ссылка. Возвращение в никуда. Ни к кому. Вдовство. Нищета. Скитания. Безысходность. Одиночество. Не до депрессий. А, может быть, и до них, но что она могла с ними поделать? Одна с двумя детьми, без пособий, помощи, поддержки? Только одно - ставить свой чайник. И она ставила. Всегда. Сколько помню бабушку, столько помню её вечно пышущие чайники. И крепчайший индийский... это себе. И в отдельном прозрачном - зелёный с травами…

Каждый вечер, уложив двухлетнего Сережку спать, бабушка доставала из кармана юбки ключ, который всегда был при ней, и направлялась в чулан. Там, притворив входную дверь и задвинув засов, извлекала из только ей известного потайного местечка другой ключ и отпирала большой дубовый ларь, в котором хранились запасы того ценного, без чего нельзя было выжить в трудные и голодные послевоенные годы, а именно: мука, соль, спички, сухари и зерно. Впрочем, и запасами-то это назвать было трудно. Муки оставалось совсем немного: треть мешка ржаной и половина ведра пшеничной. Сухарей тоже было меньше трети мешка. Зерно же бабушка и в расчет не брала: два…

Я тут недавно смогла сформулировать одну из причин почему так притягивают горы. Да и не только горы. Просто лес. Или море. Или поля. Или пещеры. Природа.

Почему-то в лесу становится легче. Как бы тяжело тебе не было.

Помню, когда у меня умер папа, моя подруга вытаскивала меня из училища и мы шли гулять в лес. Я прогуливала хор, гармонию и остальные очень важные для меня предметы, так как была дипломником в тот год, но ничуть не жалела. Лес помогал. Там меня немного отпускало горе и я становилась легче.

И появлялись силы идти вперёд. И быть опять сильной. Хотя быть такой…