признаки мошенничества стор. 2

Первое. Нет человека

Итак, все мошенники обманывают, и неправдой может оказаться любая часть предоставленной информации. Поэтому проверять имеет смысл все. А если некая часть предложенной информации непроверяема, а сама непроверяемость – не объясняется, попытки что-то выяснить блокируются, то вероятность мошенничества весьма высока.

Прежде всего, самый простой случай мошенничества. Это когда нуждающегося в помощи просто не существует, и информация о нем не проверяема. Варианты различны. Например, берется фотография кого-нибудь пожалостливее, к ней придумывается какое-нибудь имя и продающий текст, и вуаля – вот они, реквизиты для пожертвований, подайте сколько сможете, «милосердие не бывает недостаточно большим». Иногда берут документы (медицинские, без фотографий) реального человека и выкладывают их рядом с лицом кого-то другого. Дальше можно какое-то время поиграть в игру с «новостями», «отчетами», рассказами о том, что «ребенку стало хуже» и «срочно нужны деньги» и так далее, ровно затем, чтобы просто в какой-то момент исчезнуть.

Примерно та же технология используется при распространении вирусных объявлений о поиске доноров, закрытии собачьих приютов, перечислении денег за «лайки» в социальных сетях и так далее. В этом случае целью мошенников могут являться не столько деньги, сколько распространение информации. В одном таком объявлении об умирающей девочке была, например, скрыта рекламная ссылка.

Второе. Нет проблемы

В похожем случае о реальном человеке рассказывают то, что не соответствует действительности, то есть непроверяема информация о проблеме, которая требует участия жертвователей. Это ситуации, когда представлены неадекватные (старые, неполные или правленные) документы, либо когда они не представлены вовсе. Бывает, например, что родители просят о помощи своему «больному» ребенку, который либо вовсе здоров, либо не настолько сильно болен, что без посторонней помощи не обойтись. В другом случае все настоящее – и имя, и диагноз, и планы лечения, и даже счета, кроме одной частности: человек, на которого идет сбор, давно умер. Недавно реклама сайта, на котором велись такого рода сборы, появилась не где-нибудь, а в журнале «Эксперт». Кстати, пользуясь случаем, хочу поблагодарить бдительную женщину, которая обратила наше внимание на это и помогла прекратить рекламировать мошенника.

Также этот подход — когда нуждающийся настоящий, а проблема его непроверяема – характерен и для мошенников, работающих на ниве социальных, а не медицинских проблем: подделать бедность проще, чем подделать болезнь.

Я помню одну семью, которая так и просто сделала свои обстоятельства жизни источником вечного попрошайничества и своим основным доходом – ну да, пять детей, один из них инвалид, но это не повод постоянно рассказывать все более ужасные истории о том, как все плохо, как кто-то пытается повеситься, собака загрызла соседскую козу, течет крыша, канализация не работает – и постоянно просить у всех подряд все больше денег. В конце концов, они просто подделали чек, отчитываясь за трату собранных для них денег, сами же деньги использовали не на то, на что просили.

Кстати, этим же занимаются и попрошайки с табличками в метро: в большинстве случаев они не в состоянии рассказать что-либо о том ребенке, на которого просят, ибо он либо придуман, либо они его в глаза не видели. Да и вообще, уличные нищие бывают ловкими обманщиками, а не нуждающимися людьми.

Третье. Нет связи

Более сложная схема включает реального нуждающегося в помощи, который просто не в курсе, что кто-то что-то для него где-то собирает, или же не контролирует того, кто собирает пожертвования. В этом случае непроверяема связь между сборщиком и нуждающимся. Это схема более рискованная, ибо сведения хотя бы частично проверяемы, но и более доходна, ибо таким сведениям, которые чем-то подтверждаются, несомненно, больше доверия. Зато в этом случае, как правило, неправдива, неполна или непроверяема информация о самих сборщиках пожертвований. Они могут быть и вовсе анонимны. А если сбор ведет организация – ее местоположение будет неясно, телефон будет молчать, а на письма отвечать будет робот.

Именно такую схему поведения применяют все, кто выдает себя за сотрудников, волонтеров или партнеров известных фондов или других организаций, причем не только в сети. Скажем, анонимные бородачи и женщины в черном, выдающие себя за священников и монахинь, и собирающие на улице и в метро пожертвования «на храм» – точно такие же мошенники.

В похожем случае сборщик пытается выдать себя за того, кем не является. Например, создает фальшивые сайты фондов или фейковые группы в соцсетях, как герой рассказа «Русфонда» выше. Или учреждает организации с намеренно похожими на раскрученные названиями, занимает доменные имена, похожие на доменные имена сайтов, пользующихся доверием. 

Узнать таких мошенников можно по обычным признакам мошенника – нежеланию идти на контакт и давать разъяснения, отсутствию информации об их инициативах на официальных сайтах фондов, соединению воедино реквизитов организаций и личных электронных кошельков непонятно кого, отсутствию детальных отчетов, общей мутности и непрозрачности.

Четвертое. Нет детализации

Еще более сложные варианты мошенничества предполагают неправду или неполную правду о механике сбора средств и их использования. В этом случае вполне реальные люди или организации собирают средства для вполне реальных нуждающихся, однако невозможно проверить соответствие собранных и потраченных средств, нет адекватных отчетов. Мошенника интересуют деньги, а потому именно информацию о деньгах он будет скрывать в наибольшей степени, делать отчеты редко, делать их путанными, всячески уходить от ответов именно на вопросы о деньгах. Если действие происходит в сети – то у него постоянно будет то «не работать интернет», то «глючить компьютер», то «проблемы с банком», то еще что-то, мешающее ему быстро, четко и понятно отчитаться о том, сколько денег пришло и куда они ушли. Сюда же относятся отчеты без цифр (зато с красивыми картинками), или же попытка отчитаться по форме, по которой отчитываются фонды в министерство юстиции – общими суммами поступлений и затрат, без детализации.

Надо сказать, что нарушения отчетности – самый частый и самый ясный признак мошенника. Именно тут проходит основная граница: готов человек честно рассказывать что у него как и где, или не готов.

Еще в одном варианте благотворительной двусмысленности, который встречается почти исключительно в организациях, сам факт мошенничества неочевиден. Это ситуация, когда сумма сбора завышена, ибо в нее включено вознаграждение, некая часть, которая остается на счету организации. С другой стороны, узнать организации, которые работают по такой схеме, очень просто: они никогда не выкладывают заранее счета за лечение, а также информацию о том, сколько, собственно, было заплачено после окончания сбора. Юридически такую возможность организация может получить благодаря той или иной формулировке в назначении платежа – например, указав там «целевое финансирование программы такой-то», что дает возможность направить средства на любой аспект программы, включая зарплату ее руководителя. Такая организация всегда отчитывается максимально неконкретно, не указывая суммы поступлений и трат, хотя сам по себе отчет может быть исключительно красочен и многословен.

Пятое. Обязательная смерть

Еще одна схема мошенничества, недоказуемая юридически, крайне циничная и подлая, связана с обязательной смертью того, для кого собираются деньги. Ее практикуют как организации, так и частные лица. Суть трюка в случае организации такова: открывается сбор средств для человека, находящегося в инкурабельном состоянии, то есть уже не подлежащего лечению по стандартам современной медицинской науки. Находится клиника, которая за большие деньги берется «что-то сделать», хотя бы обследования. Делается расчет стоимости, в который включается все, что можно – проживание, питание, сопровождение, переводчик, лекарства, возможные исследования и т.п. Получается огромная сумма. Далее начинается сущая истерика, массовые перепосты, акции помощи, массовое участие и так далее. Собираются деньги – на счета организаторов или на счета фонда-оператора. И когда оказывается собрана существенная сумма, человек улетает на лечение, деньги переводятся в клинику, после чего человек умирает. Просто потому, что был смертельно болен еще до начала всего мероприятия, а нервотрепка со сбором, надеждой, перелетом и так далее – это все же серьезный стресс.

А потом средства частично возвращаются на счет фонда, ибо в связи со смертью пациента они не были использованы в полной мере – не были проведены заказанные исследования, он питался куда меньше рассчитанного срока, лекарств потребовалось меньше и пр. Проблема в том, что эти средства становятся уже не пожертвованиями, а просто деньгами, которые вернула клиника. И организация может распоряжаться ими по своему усмотрению.

В случае же сбора частными лицами, как правило, связанными с крупными благотворительными интернет-марафонами и волонтерскими площадками, переводится не вся сумма собранных средств, а понемногу. До того момента, когда пациент умирает. А дальше обычно начинаются скандалы и дрязги, переписка удаляется, концы быстро теряются, деньги начинают кусками перекидывать со счета на счет, и в конце концов оказывается, что вроде бы деньги были переведены «другим детям», но то ли не все, то ли не туда, а тот, кто этим занимался, из соцсетей удалился, обидевшись на чьи-то обвинения и так далее. Таких историй множество.

Также встречаются еще более сложные схемы мошенничества, когда, например, сборщик пожертвований одновременно работает в штате конкретной клиники, и не просто так убеждает маму тяжело больного ребенка ехать именно в эту больницу, а ради перспективы получить процент от средств, которые получит больница. Эту схему весьма непросто раскрыть, да и юридически в ней нет никакого состава преступления. О моральной же стороне судите сами.

Шестое. Склонность к истерикам

Надо помнить то, с чего начался текст: мошенники паразитируют на милосердии и лени. Их задача – не дать задуматься и помешать задавать вопросы. Поэтому именно мошеннические сборы отличаются повышенной эмоциональностью, моральным шантажом и назойливыми напоминаниями о себе. Честный сборщик обычно спокоен как удав – нечестный склонен истерить и кидаться обвинениями.

Типичный признак мошенника – намеренный спам, по электронной почте или по обычной, в адрес людей, которые не просили присылать никаких писем с печальными фотографиями. Ни один нормальный фонд не будет заниматься такого рода работой, дабы не отпугнуть жертвователей.

Итак, чтобы узнать честный фонд или волонтер, нужно искать:

— полную информацию о самом собирающем средства, о том, где и как его найти, и о его связи с тем, для кого они собираются. Честные люди не прячутся.

— детальные отчеты о поступлениях и тратах. Честные люди не скрывают цифры, мошенники всегда или скрывают их, или устраивают из цифр чехарду.

— информацию о том, почему собирается именно столько денег, и как они будут тратиться. Честные люди не скрывают своих планов.

И самое главное – надо искать репутацию. Чем известен данный человек, чем он занимался ранее, многие ли ему доверяют и давно ли. Был ли он замечен в скандальных ситуациях, связанных с деньгами, и чем закончились те ситуации.

И всегда, всегда надо думать, всегда надо задавать вопросы. Если тот, кто просит денег, мешает думать и выяснять подробности – пускает ли он пыль в глаза эмоциональным накалом, жонглирует ли цифрами или глушит крикливой группой поддержки – в любом случае, доверия он не стоит.