Агния Барто и ее передача "Ищу человека"

Пожалуй, нет в нашей стране человека, не знакомого со стихами знаменитой Агнии Львовны Барто. Давайте поклонимся этой поэтессе не только за творческий талант, а за огромное дело — поиск людей, разлучённых войной. Передача Агнии Львовны «Ищу человека», которая выходила в эфир в течение девяти лет, помогла восстановить почти тысячу семей!

Однако — по порядку.  Агния Львовна родилась в 1906 году в семье ветеринарного врача Льва Николаевича Волова. Начальное образование — домашнее, с непременным знанием французского. Отец учил дочь чтению по книгам Льва Толстого, ходил с нею на долгие пешие прогулки, учил замечать мелочи. Мать, Мария Ильинична, больше занималась хозяйством. Совсем маленькой Агнию отдали в балетную школу: отец мечтал видеть её знаменитой балериной. Правда, большого таланта у девочки не проявлялось, но занималась она прилежно. Зато стихи рождались у Агнии почти каждый день. Они были ещё незрелые, немного нелепые — как птенцы, которые только вылупились из яйца... Шли годы. Девочка взрослела, поступила в хореографическое училище, юность её пришлась на время революции и гражданской войны. И вот настал день выпускных экзаменов. Агния справилась со своей программой успешно. А после экзаменов выступила на концерте художественной самодеятельности, который давали выпускницы. Она читала стихотворение собственного сочинения с патетическим названием «Похоронный марш» - девушка вообще мечтала писать, так сказать, в русле трагизма. А в зале, на почётном ряду комиссии, сидел сам Анатолий Васильевич Луначарский — советский государственный деятель, писатель, переводчик, искусствовед. Сидел — и еле сдерживал смех. Тот момент стал судьбоносным в судьбе Барто (тогда — Воловой). Потому что, глядя на эту темноглазую девушку, отчаянно пытавшуюся донести до зрителей трагизм своего произведения, Луначарский понял, угадал, почувствовал: перед ним — талантливая поэтесса, рождённая писать детские весёлые стихи. Понял — и пригласил Агнию к себе на беседу. Конечно, девушке такой совет пришёлся не по душе, даже показался обидным. Но она послушалась Анатолия Васильевича. Так, с его лёгкой руки, в 1925 году Агния Львовна выпустила свою первую детскую книжку «Китайчонок Ван Ли». И начались годы писательской деятельности. К Агнии Львовне быстро пришёл успех, но он не изменил её характера. Человеком она была искренним, застенчивым, скромным, умела дружить и не умела экономить силы. В составе советских делегаций поэтесса много путешествовала, причём не только по нашей огромной стране, но и за её пределами. Так, в 1937 году Агния Львовна побывала в Испании. Она увидела ужасы войны. И там, в горящей стране, произошла ещё одна встреча. Это была испанка, потерявшая своего сынишку. Она показывала Барто его фотографию и закрывала голову мальчугана пальцем, объясняя, что её оторвало при бомбёжке. В тот момент Агния Львовна, которой судьба уготовила тоже пережить потерю своего сына, впервые задумалась о том, что смерть безапелляционно разлучает людей навеки, а фашисты — не всегда. Бывает, родные ещё можно найти друг друга, но надо им помочь... А вскоре началась Великая Отечественная война. Супруга Агнии Львовны, видного энергетика, направили работать на Урал, в Свердловск. Конечно, семья поехала вместе. Чем занималась в эвакуации поэтесса? Получила профессию токаря и начала работать у станка. Она помогала фронту, чем могла, а в свободное от смен время писала стихи. В 1943 году стала фронтовым корреспондентом. Домой, в Москву, семья вернулась незадолго до Победы. Но праздник, великий для всей нашей страны, стал траурным для Агнии Львовны. Накануне Дня Победы нелепо погиб её старший ребёнок - сын Гарик. Мальчишка отправился покататься на велосипеде, натолкнулся на выехавший из-за угла грузовик, упал, ударился виском о бордюр тротуара — и моментально умер... Агния Львовна замкнулась в себе, всю свою любовь теперь она отдавала дочке Тане. Многие считали, что поэтесса оставит работу. Но она, совершенно неожиданно для коллег, в 1947 году опубликовала поэму «Звенигород», написанную после поездки в звенигородский детский дом, собравший «тридцать братьев и сестёр, тридцать юных граждан».  Практически сразу после выхода в свет книги Агния Львовна получила письмо от женщины, которая в годы войны потеряла свою дочку. В строках поэмы она почувствовала знакомые интонации, воспоминания своего ребёнка. Только вдумайтесь: каков должен быть талант автора, чтобы мать, читая поэму, поняла, что речь идёт о её ребёнке! Так и оказалось на самом деле — книга помогла соединиться двум родным людям. «Поэзия плюс милиция», - говорила потом Агния Львовна. Вслед за «первой ласточкой» пришли и другие письма. Люди, узнав о счастливом исходе этой истории, стали обращаться к Барто с просьбами помочь разыскать их пропавших в годы войны детей. Или наоборот: выросшие в детских домах дети, зачастую не знавшие своих настоящих фамилий и имён, искали родителей. С каждый днём писем приходило всё больше. И всем требовалась помощь... Так в 1965 году и родилась радиопередача «Ищу человека». Она выходила в эфир на радиостанции «Маяк» один раз в месяц — Агния Львовна в течение получаса читала полученные письма, рассказывала о том, как идёт поиск. Кроме того, стал выходить специальный Бюллетень розыска родных по неполным, обрывочным данным. И хотя само дело — помощь журналистов в поиске людей — не было изобретением поэтессы, но она первая догадалась, что именно детские воспоминания могут служить ключом к верному пути. Недаром говорят, что детская память очень крепкая. Мальчишки и девчонки могут хранить впечатления о таких мелких деталях, мимо которых взрослый зачастую пройдёт не задумавшись. …«Мы с мамой пошли в лес по малину и встретили медведя, а когда я убегала, то потеряла новую туфлю»... …«Отец работал каменщиком. Когда он меня целовал, то колол усами. У нас в доме жила морская свинка. Однажды отец ловил её сачком»... …«У нас над кроватью висел большой ковёр, на котором были вытканы страшные рожи, и я очень их боялся»... … «Отец пришёл прощаться, я спряталась под стол, но меня оттуда извлекли. Отец был одет в голубую гимнастёрку с самолётами... Огромный кулёк яблок (красных, больших) он принёс мне... Ехали на грузовике, я крепко держала в руках игрушку — корову»... Поиски длились иногда очень долгое время. А иногда, наоборот, люди находились сразу.  Вот вкратце только одна история. Полностью её можно прочитать в книге Барто «Найти человека».  За помощью обратилась Александра Родионовна Перевозкина, которая вместе с мужем и двумя маленьким сыновьями, Николаем и Валерием, жила в городе Цехановец. В 1941 году муж умер. Когда началась война, мать с мальчиками и со своей соседкой Голубевой Ксенией Петровной, у которой тоже был маленький ребёнок, спешно эвакуировались. Они сели на подводу и только выехали из города, как началась бомбёжка. Они спрятались в лесу. И тут Александра Родионовна вспомнила, что оставила дома все документы. Она побежала за ними, а когда вернулась, подводы с детьми не нашла. Она бросилась на поиски, ей помогли бойцы Красной Армии, довезли до деревни. В сельсовете сказали, что действительно была подвода с женщиной и детьми, но куда они девались, никто не знает. Мать дошла до Минска, потом по шпалам — до Старобина. Добралась пешком до Гомеля, а затем — до Новозыбкова, где и осталась жить. Когда окончилась война, Красный Крест помог ей найти соседку, Ксению Петровну. От неё мать узнала, что вскоре после того, как она убежала за документами, мимо соседки и детей шли люди и утверждали, что мать попала под бомбёжку и погибла. Сочтя её мёртвой, они продолжили путь. Семилетнего Колю оставили на территории Белостокской области, в деревне Бобры или Барсуки. Годовалого Валерика оставили там же, его обещала взять другая семья. Вскоре после выхода в эфир радиопередачи пришло письмо из Минска от Галины Сергеевны Юрьевой. Она писала, что Николай Иванович Перевожкин (в детстве Коля шепелявил, видимо, поэтому его фамилию записали иначе) — её сосед. Оказалось, Коля помнил мать и действительно считал её погибшей под бомбами. Помнил и тот страшный день, и даже то, как ехал на подводе. Из той деревни Белостокской области он попал в детский дом в Польше, потом — в детский дом Гродно, где воспитывался до 1948 года. Затем перебрался в Минск. Так мать нашла старшего сына...  Вот письмо Николая, которое он прислал Агнии Львовне: «Я писал в документах, что отец умер до войны, а мать пропала без вести, я считал, что её убило. А сегодня я в Новозыбкове у родной матери. Конечно, сразу ни я, ни мать не узнали друг друга. Вот примерно так говорит мать: «Губы, нос, глаза мои, а вот, если есть на правой стороне шеи родимое пятно, то ты мой сын». И что вы думаете, сама снимает с меня шарф, а с правой стороны на шее есть родимое пятно. Слёзы радости хлынули из глаз... Ведь двадцать четыре года оплакивала она меня и брата...» Через некоторое время пришло ещё одно письмо — из Белостока. Его автор — журналист белорусского еженедельника Виктор Рудник. История глубоко его взволновала, Виктор предложил свою помощь. В Белостоке он нашёл парня, которого летом 1941 года усыновила семья рабочих. Звали его Лапинский Збигнев-Валентин. Правда, сам Збигнев-Валентин ничего не помнил. Но Виктор через газету обратился к жителям Белостокской области с просьбой помочь найти Валерия. Откликнулись очевидцы, по крупицам восстановили всё случившееся. Оказалось, Колю, старшего сына, сначала усыновила многодетная семья Петровских (а уже потом он попал в детский дом). А Валерика та самая соседка оставила под кустом в той же деревне. Она попросила жителя деревни, Сидоровича, взять мальчика к себе. Сидорович согласился. А потом, узнав о малыше, Валерика забрали к себе бездетные супруги Лапинские.  Агния Львовна очень боялась ошибиться — ведь Збигнев-Валентин мог оказаться вовсе не Валериком. И вместе с тем не знала другого способа всё проверить, как устроить встречу матери и сына. Но встречу устроили иначе. Вот воспоминания Барто: «Я попросила московское телевидение помочь нам. И один из журналистов, поехавший в командировку в Польшу, где проживал Валентин, снял его на киноплёнку и прислал её. И вот Александра Родионовна, приглашённая в Москву вместе с Николаем, входит в кинозал телестудии. Все взволнованы, ведь сейчас матери предстоит узнать или не узнать своего сына. Только она одна спокойна, ни о чём не догадывается. Гаснет свет. На экране появляются кадры: высокий, худощавый молодой человек со своей невестой выбирают в магазине подарки. И тут в напряжённой тишине раздаётся голос матери: - Так вот же он, моя деточка!.. Сын оказался похож и на старшего брата, и на отца...» А теперь, пожалуйста, прочтите строки из письма самой матери. Я выбрала именно их не только потому, что слова очень пронзительны. Но и оттого, что в этом кусочке письма очень хорошо просматривается отношение граждан нашей когда-то огромной страны друг к другу: «...Вокзал был переполнен людьми, я словно в каком-то сне... Горком партии сделал всё возможное для встречи моих детей, и я очень благодарна им за такое внимание к простому человеку. Когда стал приближаться поезд, то стоявшие на площадке проводники стали показывать, где мой сын: проводник первого вагона указал на второй, проводник второго — на третий, а проводник третьего вагона высоко поднял флажок над головой, да так и остался до остановки поезда...Когда Валерий сошёл с поезда, то не знаю, какая сила потянула его ко мне, ведь кругом было много народа. Он бросился ко мне на шею и сильно заплакал, только говорил: «Дрога мамуся»...» ...Агния Львовна думала, что волна писем схлынет спустя год-два после появления передачи. Но это произошло только спустя девять лет. За это время соединились 927 семей. И — последнее. Барто умерла 1 апреля 1981 года. Когда сделали вскрытие, врачи ошеломлённо передавали друг другу: «Как же она жила с такими сосудами?». Им было неясно, как вообще по таким истощённым нитям в сердце поступала кровь. Видимо, происходило чудо. И кровь поступала, и сердце билось дальше. Ради людей. Автор Софья Милютинская ( сайт Военное обозрение)