Это просто история без героев, эпизод подслушанных разговоров.
Он мечтал, что когда-то их будет трое, и она улыбалась — еще не скоро,
он писал за двоих по ночам программы, потому что парню, конечно, проще,
и при встрече ее молодую маму называл серьезно «любимой тещей».
Он работал, как проклятый, снял квартиру, разбирался в шубах, духах, бриллиантах,
и она смеялась: «Уйди, противный!», но у жизни тысячи вариантов.
И когда наконец-то купили кольца, вдруг пришел анализ с пометкой «онко-",
и романтик с верой народовольца стал ненужным больше больным подонком.
Крест вдовы — печальная перспектива, молодая жизнь, не судите строго…
Он остался ночью в пустой квартире — умирать бессмысленно, понемногу,
он был предан больше, чем бренным телом, он был предан всем, для чего дышалось,
в лунном свете плавилась и блестела рукоять отравленного кинжала.
Он не верил в Бога, не верил в черта, он хотел, не мучаясь, просто сдохнуть,
но рентгеном заживо перечеркнут, перестал делить «хорошо» и «плохо».
И весной — после трех беспощадных химий, воскресая чьим-то порывом воли,
он вернулся к жизни — худой, как схимник, обескровлен — только не обездолен.
Он отстроил мир — по следам, крупицам, по кирпичику — точно, до сотой дюйма,
он сумел от смерти освободиться — и остаться светлым, простым и юным,
не просил у неба достойной мести — Бог и так ему предоставил фору,
никогда с подругой, потом — невестой не случилось лишнего разговора.
У него родился кудрявый мальчик, через год — его отраженье — дочка.
Потому что быть не могло иначе. Потому, что быть не могло — и точка.
Через много лет на случайном рынке, выбирая детям хурму и груши,
он увидел в нищенке над корзинкой ту, которой однажды он стал не нужен.
Им обоим было слегка за сорок, только время въелось в нее печатью…
Эпизод подслушанных разговоров, лучше б было просто не замечать их.
Он смотрел — и ужас больничных пыток, всех мучений, что разрывали сердце,
в этом взгляде виделся так открыто, что она искала, куда бы деться,
что она всей черной, пропащей сутью понимала, что ей за это будет…
Сверху мудро и строго смотрели судьи. Мимо шли равнодушно и молча люди.
Они больше не встретились — даже взглядом, никогда друг другу и не приснились.
Берегите тех, кто сегодня рядом. Берегите. И - оставайтесь с ними.