Таємниця галицького Версалю

София де Витт Потоцкая, во втором браке она была любимейшей и безмерно обожаемой женой богатейшего польского магната князя Станислава Потоцкого (1752-1805). В выложенном материале сказано, что до брака с ней  Потоцкий был женат на представительнице другого знатного польского рода Юзефине Мнишек, но ничего не говорится о том, что Юзефина  была второй, а София - третьей по счету женой князя. А кто же был первой супругой Потоцкого, чьим вторым именем было «Щенсный» (т.е. «Счастливый» по-польски): имя, которое звучит одновременно и оправданно, и как горькая насмешка, ибо этот богач и аристократ всегда был удачлив в своей общественной деятельности и начинаниях, но трагически несчастлив в своей личной жизни. Трагедии в ней преследовали его до конца дней, и первой (и самой страшной) стала судьба его первой жены.

Гертруда Кристина Коморовская родилась около 1754 года в знатной, но сильно обедневшей семье графа Якуба Коморовского и его жены Антонины Павловской. Ее отец владел  несколькими селами неподалеку от городка Кристинополь в Галиции, который был одним из многочисленных владений богатейшего рода Потоцких. В 1770 году в крае вспыхнула эпидемия чумы и как всегда в подобных случаях, были установлены карантины, которые ограничивали движение людей с целью воспрепятствовать распространению страшной болезни. Местным дворянам власти ставили в обязанность контролировать работу этих карантинов. Одним из таких надзирающих оказался юный князь Станислав Потоцкий, единственный сын Франтишека-Салезия Потоцкого и его жены Анны Эльжбеты. Однажды, во время такой инспекционной поездки Станислав в городке Сушно остановился в доме, принадлежащем отцу Гертруды – графу Коморовскому. Молодые люди были близки по возрасту: юной красавице Гертруде исполнилось 16, молодому Потоцкому  было 18. Они влюбились друг в друга с первого взгляда: Потоцкий был хорош собой, умен, образован, богат и лучшего жениха себе Гертруда и не могла желать. Ее родители тоже был не против, но с самого начала и им, и молодым влюбленным было ясно, что главным препятствием браку будут родители самого Потоцкого, особенно его отец – властный и жестокий самодур Франтишек-Салезий.

Опасения эти имели под собой явные основания: Франтишек-Салезий имел на своего единственного сына и наследника далеко идущие планы. Ему было суждено породниться только с отпрыском такого же богатого и знатного рода, каким были сами Потоцкие. Уже была подобрана соответствующая невеста – Юзефина Мнишек. Поэтому Потоцкий и Гертруда скрывали свои отношения и встречались только тайно, пользуясь тем, что их поддерживали родители Гертруды. Через 8 месяцев таких тайных встреч Станислав Потоцкий сделал предложение Гертруде, и 18 ноября 1770 года состоялась помолвка. Жених подарил невесте кольцо с гербом рода Потоцких. А 26 декабря 1770 года они тайком от родителей Потоцкого обвенчались в греко-католической церкви в местечке Нестаничи. Впрочем, очень скоро этот тайна этого брака стала общим достоянием и весть о том, что сын нарушил отцовскую волю и женился на неподходящей невесте, достигла ушей Франтишека-Салезия.

Гневу могущественного магната не было пределов. Вначале гроза обрушилась на тех, кто способствовал заключению этого опрометчивого брака. Священник, который его заключил, был подвергнут наказанию церковными властями по настоянию старого Потоцкого. Воспитатель юного Станислава некий Кароль Сераковский, который сопровождал его в поездках к Гертруде, был вынужден бежать от княжеского наказания, предупрежденный о нем одной девушкой, которая служила при дворе Франтишека-Салезия и случайно услышала разговор князя о том, что за «недогляд» воспитателя следует примерно наказать. Жена старого князя и мать Станислава княгиня Анна Эльжбета была в таком гневе на Сераковского, что сожгла всю его одежду, которую он впопыхах не успел захватить. Слуги, которые сопровождали юного Потоцкого в его поездках к Гертруде и не донесли о них родителям, были жестоко наказаны плетьми. Но главная гроза была должна обрушиться на главную «виновницу» - юную Гертруду, которую родители Станислава Потоцкого решительно не желали видеть своей невесткой. Жестокий приказ был отдан старым князем своим людям, которые отправились за Гертрудой.

Родители девушки были заранее предупреждены своими друзьями о том, что на их дочь может быть совершено покушение, и они решили спрятать дочь: сначала в Новом селе под Львовом, а потом хотели вывезти ее в сам Львов, решив, что в городе будет безопаснее. Но поездка в Львов была отложена на пару дней из-за непогоды (начались зимние метели) и эта отсрочка стала роковой...

13 февраля 1771 года поздним темным вечером, около 10 часов, на имение родителей Гертруды Новое село напали какие-то неизвестные люди. Они похитили Гертруду и увезли ее неизвестно куда. Родители и немногочисленная дворня не смогли помешать похищению – слишком много было нападавших (по некоторым сведениям около 150 человек). Что произошло дальше – стало известно потом во время расследования этого преступления,  и только со слов нападавших, а на их правдивость рассчитывать трудно

Зима в том году была очень суровая, мела сильная метель, когда обезумевшую от страха девушку бандиты повезли в санях среди огромных сугробов и снежных наносов. Чтобы сбить с толку погоню, через несколько миль часть банды отделилась и поехала в другую сторону. Той частью бандитов, которые везли Гертруду, руководили люди старого Потоцкого – некто Александр Домбровский и конюший князя Вильчек. Неподалеку от Кристинополя, где в свое время родился и вырос молодой муж Гертруды, бандиты повстречали 300 фур с транспортом зерна. Дорога была узкая, да и в сугробах оставалась лишь узкая колея, поэтому нужно было подождать, чтобы разминуться с фурами, а они ехали очень медленно. За это время Гертруда могла подать голос и позвать на помощь. Тогда Домбровский и Вильчек принимают жестокое решение – завалить девушку мехами и перинами так плотно, чтобы она не смогла крикнуть. Когда фуры проехали, и появилась возможность продолжить путь, меха и перины откинули, но было уже поздно – несчастная девушка задохнулась под ними.

Это версия, которую рассказывали сами бандиты. Но, по мнению большинства, это была выдумка «во спасение» от петли, которой они придерживались при расследовании. На самом деле Гертруду просто задушили, выполняя приказ старого князя Потоцкого. Так это было или не так – это останется навсегда тайной. Тело несчастной девушки бросили в реку Рата около села Селец в 9 км от Кристинополя, надеясь спрятать «концы в воду»...

Вышло, однако, по-другому. Весной, когда снега и лед сошли, тело Гертруды выплыло на поверхность, но уже в реке Западный Буг, притоком которого была речка Рата. Узнали ее только по кольцу с гербом Потоцких, которое ей подарил жених в день помолвки. Однако официального опознания тела не производили и захоронили тело несчастной тайно.

О фанаберии, жестокости и чувстве безнаказанности феодальных господ разных времен и народов, которое позволяло им совершать самые страшные преступления,  известно немало, и к концу 18 века общественное мнение уже привыкло к похожим историям. Но преступление, совершенное по наущению старого князя Потоцкого, потрясло даже закаленные нервы современников. Немалую роль сыграло то, что на сей раз жертвой жестокости «сильных мира сего» стала не какая-то крепостная крестьянка или мещаночка из небольшого городка, а как никак девушка, принадлежащая к дворянскому сословию (про крепостную или мещанку никто бы и не вспомнил). Общественное мнение было возмущено и под его давлением по делу об убийстве Гертруды Коморовской-Потоцкой власти были вынуждены назначить расследование, несмотря на противодействие старого князя Потоцкого.

А он сделал-таки немало, чтобы спустить это дело «на тормозах». Для начала «обломал» потрясенного трагедией сына. Узнав о судьбе Гертруды, молодой Потоцкий даже попытался покончить с собой, но попытка самоубийства была предотвращена слугами. А 12 апреля 1771 года «Щенсный-Счастливый» уехал за границу, чтобы разорвать все отношения с семьей графа Коморовского, который начал судебное дело против похитителей  дочери. Так как тело Гертруды было захоронено тайно, то несчастные родители не могли предъявить обвинения в убийстве (да и сами они долго не верили в смерть дочери), и предъявили иск только о похищении. Если бы молодой Потоцкий не уехал за границу, а вместе с Коморовскими выступил с иском в суде и не побоялся бы пойти против отца-убийцы, то вполне возможно, расследование дела Гертруды Коморовской получило бы другой поворот и смерть несчастной была бы отомщена. Но Станислав Потоцкий струсил и это было началом предательства памяти жены.

Вскоре были арестованы бандиты, которые похитили и убили Гертруду. Они не стали запираться и предали своих господ, заявив судейским властям, что похитили Гертруду по приказу старого князя Потоцкого. Однако свое участие в убийстве они отрицали и рассказывали, что им был дан лишь приказ о том, чтобы отвезти девушку в монастырь, где ее должны были бы насильно постричь в монахини, а по церковным законам это означало автоматический развод между Гертрудой и юным Потоцким. Дальше следовал рассказ о том, как они «нечаянно» задушили Гертруду перинами и мехами, которые навалили на нее в ожидании, когда проедут фуры с зерном. Когда рассказ бандитов предъявили для подтверждения Франтишеку-Салезию Потоцкому, тот лишь недоуменно поднял брови: знать, дескать, не знаю, ведать не ведаю, мало ли что мерзкое «быдло набрехает» про представителей «благородного» сословия. Времена были такие, что одно слово «благородного» и чертовски богатого и могущественного магната перевесило все свидетельства его подчиненных.

Расследование дела еще осложнялось тем, что обе стороны – и Потоцкие, и Коморовские, делали вид, что ничего не знают о смерти Гертруды. Потоцкие – по понятным причинам (они бросили в дело все свое влияние, все связи, все денежные ресурсы, чтобы замять свое участие в убийстве). Они даже затеяли «бракоразводный» процесс Станислава и Гертруды, который длился до 1774 года. А вот родственники Гертруды просто не желали верить в смерть дочери. Во время расследования всплыл еще один страшный факт: оказалось, что на момент похищения и смерти Гертруда была беременна – беременна ребенком, а стало быть, наследником Потоцких! Ее родители долгое время надеялись, что их дочь с новорожденным насильно прячут в каком-то монастыре и разыскивали их – долго, тщательно и бесполезно...

(Мне кажется, что именно беременность Гертруды сыграла роковую роль в ее судьбе. Вполне возможно, что похитители первоначально действительно не планировали убивать ее, а хотели отвезти в монастырь, где ее заставили бы принять монашество. Но испуганная девушка, не зная об этом и предполагая, что ее хотят убить, могла в состоянии паники умолять пощадить ее – хотя бы ради будущего ребенка. Известие о ее беременности могло стать неприятным сюрпризом для бандитов: они понимали, что просто замужнюю женщину можно насильно постричь в монахини, но вот беременную... нет, на это никакие церковные власти не пошли бы. А старый князь наверняка отдал недвусмысленный приказ: делайте что хотите, но избавьте меня от нежеланной невестки. И этот приказ надо было выполнить – любой ценой. Тогда то бандиты и могли принять решение убить Гертруду, а уже потом придумали сказочку о том, что она сама «задушилась»...)

Тем временем происходит первый раздел Польши, согласно условиям которого в 1772 году Галиция, где происходила вся эта трагическая история, отошла под власть Австрийской империи. Теперь решением этого дела пришлось заниматься австрийскому императору. Дело закончилось обычной в таких случаях денежной сделкой. Потоцкие должны были заплатить возмещение в размере 700 тыс.злотых и 12 сел откупного. Родителям Гертруды Потоцкие подарили село Новый Витков, чтобы загладить вину и прекратить дело. В результате родители несчастной девушки согласились на «мировую» и обещали признать решение суда. А решение было такое: комиссия сейма 2 ноября 1774 года всю ответственность за смерть Гертруды возложила на «некую преступную банду». Что касается непосредственных убийц, то они уже были отпущены и старый князь Потоцкий давно сплавил главных виновников за границу. И хотя убийц заочно приговорили к смертной казни, но этот приговор никогда не был приведен в исполнение.

Неким воздаянием судьбы можно считать лишь тот факт, что эта ужасная история сильно подкосила семью Потоцких – расследование дела о гибели Гертруды стало настоящим стыдом и позором для них. Люди откровенно не верили никаким приговорам, и чуть ли не в лицо называли их убийцами. Не выдержав позора и общественного осуждения 7 января 1772 года в возрасте всего лишь 42 лет умирает жена Франтишека-Салезия – княгиня Анна Эльжбета. 17 октября того же года умерла их дочь и сестра юного Станислава Пелагея. Эти потери и общественный позор сильно подкосили здоровье 72-летнего старого князя Потоцкого, и 22 октября 1772 года умер он сам. А незадолго до смерти он получил письмо от своего сына и мужа несчастной Гертруды из-за границы: в нем сынок просил извинения за самовольный брак с Гертрудой, заявлял о том, что на это его подвигла молодость и глупость, просил прощения у отца и разрешения вернуться. Надоело видно, жить за границей с ограниченными денежными средствами, заскучал балованный барчук о привольной жизни, к которой привык с детства и решил вернуться ценой окончательного предательства памяти своей первой возлюбленной. Неизвестно, что ответил бы отец – помешала смерть, но после его смерти Станислав Потоцкий возвращается на родину. Единственный знак того, что история с гибелью Гертруды продолжает его мучить – это то, что он больше не может жить в Кристинополе, откуда когда-то, юный, счастливый и влюбленный летел на крыльях на свидания с невестой. Он продал Кристинополь и навсегда покинул его.

А дальше было в жизни Потоцкого еще много всего... Оправдывая свое второе имя «Щенсный-Счастливый» он будет вполне успешен и счастлив в своей общественной жизни: здесь ему будут сопутствовать и богатство, и известность, и чины, и награды. Правда, достигнуто это будет ценой позора и предательства: князь Станислав Щенсный Потоцкий войдет в историю как один из польских магнатов, которые всеми силами способствовали разделам Польши и вообще исчезновению этого государства (под именем Речи Посполитой) с географических карт Европы конца 18 века. Но раздел родной страны его явно мало волновал; более того, он оказался в числе тех польских магнатов, которые поимели немалые выгоды от гибели Польши: за активное пособничество этому процессу правительство Екатерины II осыпало его дарами – заплатило миллионные долги, даровало новые земли, деньги, чины и звания. А изобилием патриотизма князь явно не страдал: ему очень хорошо жилось в роли польского магната и воеводы, и точно также отлично он чувствовал себя в роли богатейшего российского помещика и генерала российской службы (так как те земли, где находились основные владения Потоцких отошли к России, то он стал российским подданным). За это предательство после смерти польские патриоты даже вытащат его тело из гроба, сорвут с него парадный генеральский мундир российской службы со всеми наградами, и бросят тело с оставленной запиской «за измену отчизне»...

А вот в личной жизни «Счастливому» не повезло. Потом в 1774 году будет брак с выбранной ему еще родителями богатой и знатной Юзефиной Мнишек. Брак будет чисто «аристократическим» - по расчету, когда ни муж, ни жена не испытывают особо нежных чувств друг к другу... Будет рождение 11 детей от нелюбимой жены... Будет встреча с «прекрасной фанариоткой»[1] (таково было ее прозвище) Софией де Витт, у ног которой ползали и пресмыкались многие известные мужи того времени: от аристократов, королей и императоров до простолюдинов... Будет демонстративно бурный роман и попытки обезумевшего от любви князя развестись с Юзефиной, чтобы соединить жизнь с обожаемой Софией. Но лишь в 1798 году после смерти Юзефины Станиславу Потоцкому удается жениться на своей возлюбленной (за ее развод с первым мужем Иозефом де Виттом Потоцкому придется отвалить огромную сумму в 2 миллиона злотых!)... Будет рождение еще пятерых детей от возлюбленной жены и возведение в честь нее знаменитого парка «Софиевка», когда тысячи крепостных в течении нескольких лет таскали на своих горбах тонны земли, чтобы вырыть пруды там, где были холмы и насыпать горы там, где были низины... И будет последний удар немилосердной судьбы: на склоне лет старый князь узнает, что обожаемая София закрутила роман с его старшим сыном от Юзефины Мнишек Юрием (Ежи), и сынок вместе с женой украсили чело Потоцкого ветвистыми рогами. От этого удара судьбы он так и не оправится: он сам застал прелюбодейную парочку, после чего не захотел видеть ни сына-предателя, ни жену-изменницу, потерял волю к жизни, заболел и умер, не простив и не допустив к себе ни того, ни другую...

Но все это будет после, после, после... Что касается Гертруды Коморовской, то, несмотря на предательство ее памяти, которое слабовольный князь допустил после ее смерти, какая-то часть его сердца и души, в которую не дано было проникнуть даже блистательной и безмерно обожаемой Софии, навсегда была отдана памяти этой юной невинной девушки, которая так нежно, мечтательно и несколько удивленно смотрит на нас с единственного сохранившегося рисунка, еще не подозревая о своей страшной судьбе... Пусть этот уголок души и не был большим, но он был: по приказу князя, как символ неумирающей памяти о своей первой любви в укромном уголке знаменитого парка «Софиевка», возведенного в честь третьей жены Софии, была сооружена так называемая символическая «могила Гертруды»: два камня, один из которых похож на мертвое тело, а другой – на тело, скорбно склоненное над ним. Пусть именно в честь Софии создавались пышные пейзажи и аллеи, павильоны и гроты великолепного парка, но это непритязательное и безыскусное сооружение – как некий тайный знак: я помню, я не забыл – той, которую любил со всем пылом первой любви, которая сама одарила его такой же любовью, чуждой всякой корысти и расчетов, которую он не сумел защитить и  память которой предал, когда она трагически погибла... После смерти на груди Потоцкого был найден портрет – не «роковой» красавицы и предательницы Софии, а нежной и кроткой Гертруды...

P.S.  Тело самой Гертруды, конечно же, было похоронено не в «Софиевке» - памятник носит название «могила Гертруды» чисто символически. Ее могила была найдена в подземелье костела в селе Новое Витково в 1906 году рядом с захоронениями ее родителей. В 1913 году была построена часовня, куда перенесли останки всего семейства в стеклянных гробах – она была названа «Часовня Кристины Коморовской». Во время первой мировой войны захоронения были ограблены, а в наше время часовня почти полностью разрушена. Так постепенно уходит в неизвестность история...

... По преданиям, призрак Гертруды до сих пор бродит по старинному замку Потоцких в Кристинополе...

Гертруда Христина Потоцька

Станіслав (Фелікс )Потоцький