Тайна свт.Николая...С ПРАЗДНИКОМ!

Я лежала на сохранении в роддоме. Со мной лежала девушка, Маша, уже довольно большой срок, около 7 месяцев. Сделали ей УЗИ. Обследование показало, что ребенок уже несколько недель не развивается, её направили в областной центр искусственно вызывать роды. Все точно, без сомнений, размер костей и другие факторы указывают на патологию. Она в шоке и в большом горе... У меня была иконка святителя Николая, освященная у большого образа из Крупицкого Николаевского Батуринского монастыря. (Этот образ просто удивительный, святитель Николай там такой добрый, такой простой и родной, как живой). Я дала её девочке и сказала молиться святителю, что он поможет, несомненно. Машу увезли. Сколько ей пришлось пережить там, одной в чужом городе, дожидаясь повторных обследований, зная, что предстоит, понимая, что может потерять ребенка совсем...

— Ошибка аппарата. Все в норме! ...

Ребенок, девочка, родилась здоровой и в срок.

Может, кто-то скептически отнесется к этим событиям, спишет на случайность, но я уверена, что без помощи и заступничества святителя Николая все закончилось бы совсем не так. Недаром в каждой избе нашей православной Руси в обязательном порядке было три иконы: Господа, Божией Матери и святителя Николая. Очень любил русский народ этого дорогого святого, и любовь эта была вызвана реальными чудесами, совершаемыми им.

Слава Богу за всё! Святителю Николае, благодарю тебя за помощь нам!

Эта история, смешная, но правдивая, произошла не со мной, а с коллегой по работе, правда, на зимнего святителя Николая.

Мой коллега, любитель сыра, 19 декабря пришел на работу и в разговоре пожаловался на свою жену, которая всегда покупает мало сыра, хотя он дает ей достаточно денег. В продолжение дня они с сотрудником поехали в город, и на светофоре едущая впереди фура резко притормозила, проехала на красный свет, но перед этим двери фуры приоткрылась, и оттуда вывалилась головка сыра — прямо под колеса машины моего коллеги. Хотите, верьте, хотите, нет, но у нас в чудеса тогда поверили даже неверующие.

В ссылке я был. Голодный год. Есть было совсем нечего. Работа очень и очень тяжелая. А есть нечего. Совсем почти нечего. Да еще зима суровая, пасмурная. Транспорт не мог ходить, и доставка прекратилась. Мы несколько суток были совсем голодны и холодны. Да еще, как на грех, мороз прибавил до сорока градусов. Птица мерзла на лету. А одежонка-то… Многие мои собратья полегли, обессилили и не могли ходить. Я тоже собрался умирать с голоду и холоду.

Ночевали мы в отдельных хибарках, маленьких таких и совсем худых. Окна заткнуты тряпками. На полу снег, – надул в щели. Дверь полуоткрыта. Понамерзло на ней льда целый вагон.

Был холодный вечер. Я лежал, уткнувшись в тряпки. Мороз лез и леденил все тело. Вдруг мне сильно захотелось спать. Я знал прекрасно, что это предвестник смерти. Чуть засни и… все, больше бы я не встал навеки. С силой поднявшись, я решил последний раз помолиться святителю и чудотворцу Николаю. «Угодничек Божий, – сказал я ему, – ведь я помираю. Ты все видишь. Ты скорый помощник, и сам приди ко мне, помоги». Дальше не помню, что говорил или не говорил, – не помню. Только слышу я сильный стук в дверь. Открыл. Порыв сильного ветра с холодным снегом обдал лицо. Никого не было.

Но что это такое? Свежие следы от двери. Заглянул дальше за угол… Сумка большая стоит. И снег еще не успел ее замести. Боже мой, да что же это такое за привидение? Еще раз оглянулся на следы. Они уходили в сторону леса. Кругом ни души. Только буря еще сильнее расходилась.

Взял эту сумку. Тяжелая. Принес в хату, открыл… Милые вы мои детки… – и старец навзрыд заплакал. – В сумке-то были свежие хлебы. Да еще теплые, совсем горячие! Будто только вот из печи их вытащили. А какая там печка?! На пятьдесят верст не было ни одной хозяйской хаты, одни ссыльные да арестанты.

И вот этим хлебом мы жили целую неделю. Когда утихла пурга, принесли нам паек. И никто тогда не умер. А в других лагерях, слышно было, многие померзли в эту метель. А наши никто не замерз. Чудотворец Николай спас нас!..

Дело было в 70-е годы прошлого века. Одна советская семья шумно праздновала день рождения отца семейства. Как водится, с застольем, тостами и возлияниями. И в разгар веселья как-то забыли о пятилетнем сыне именинника. А он вертелся вокруг гостей, лазал под столом и вдруг незаметно для родителей пролез на запрещенный для него балкон. А квартира их находилась на восьмом этаже.

В ужасе отец посмотрел вниз, с содроганием ожидая увидеть распростертое на земле тело сына, – а его Саша спокойно играет на травке

В разгар веселья мальчика хватились. Посмотрели: нет его нигде. Ни в комнатах, ни на кухне, ни в коридоре. Дверь закрыта, уйти не мог. Родители устремились к открытой дверце балкона. И на балконе нет! В ужасе отец посмотрел вниз, с содроганием ожидая увидеть распростертое на земле тело сына, – а его Саша спокойно играет на травке. Не дожидаясь лифта, отец помчался по лестнице, выскочил на улицу, подхватил на руки сына, обнял и спросил:

– Саша, как ты здесь оказался?

– Папа, а ты ругать не будешь?

– Нет, сынок.

– Понимаешь, мне стало скучно, я пошел на балкон, стал смотреть вниз, а внизу так интересно. Я перегнулся – и вдруг полетел вниз. Но когда я летел, меня подхватил дедушка.

– Какой еще дедушка? Твой дедушка сидел с нами.

– Нет, другой. Такой красивый, с короткой белой бородкой. Одетый, как в церкви. Он перенес меня вниз, опустил на травку и исчез.

Отец не знал, что и думать. В его материалистическую голову это совершенно не вмещалось. Это против всех законов физики, закона всемирного тяготения, наконец. Но сын здесь, живой. И не мог же он через закрытую дверь пройти! Это уж совсем против всяких правил.

К ликованию всех гостей отец принес Сашу домой, посадил себе на колени и уже не спускал с него глаз. И вдруг сын сказал:

– Папа, я вспомнил, на кого похож тот дедушка.

Отец вначале не понял:

– Какой?

– Как какой? Тот, что меня спас.

Саша повел папу в комнату бабушки. Там он взобрался на стул и показал пальчиком на старинную икону святителя Николая в скромном красном углу:

– Папа, это он!