Невредное ОБЖ

Многие родители видели в интернете ролик: из десяти 7-12 летних детей с чужим дядей с площадки не ушел лишь один семилетний мальчик. К счастью, этот ролик представлял собой результат телевизионного эксперимента. Ира Форд задала вопрос семейному психологу, автору книг для детей и родителей Людмиле Петрановской — как предупредить детей об опасностях, но не застращать?

«Риски для ребенка должны оценивать родители»

— Людмила Владимировна, многих родителей волнуют вопросы «Как обезопасить ребенка? Как подготовить его к возможным опасным ситуациям в социуме, но сделать это так, чтобы он не был запуган и не трясся от ужаса, воображая, что с ним может произойти?»

— Действуйте, исходя из возраста ребенка. Так, в 4-5 лет в ответственность ребенка входит безопасность в общении с материальным миром. Ребенок должен понимать, откуда надо прыгать, откуда не надо, куда можно залезать, а куда не стоит; что прежде, чем лезть на табуретку, надо проверить, устойчиво ли она стоит. А что касается отношений людей и опасностей, исходящих от них, то не стоит питать иллюзий, что мы можем что-то объяснить, и ребенок в опасной ситуации поведет себя так, как мы сказали. Ребенка 5-7 лет легко обмануть и запутать. О готовности ребенка как-то понять плохой умысел или распознать неискренность можно начинать говорить лет с 8-9, никак не раньше.

— То есть, к примеру, до 8 лет ребенка нельзя оставить около входа в магазин одного даже на несколько минут?

— Оценка возможных рисков для ребенка всегда лежит на родителях, на взрослых. Вряд ли в людном месте в разгар дня восьмилетнему ребенку грозит какая-то опасность. Но если вы спросите: «Можно ли отпускать первоклассника одного во двор?», я не дам однозначного ответа. Одно дело, если двор более-менее закрыт, и там все время сидят на лавочке какие-нибудь бабушки-соседки, и другое дело, если двор проходной, через него ходят все, кому не лень, и ездят машины. Если мы отпускаем ребенка гулять одного, то либо сами оцениваем это место, как безопасное, либо рассчитываем, что рядом с ребенком находятся другие взрослые, которые за ним присмотрят. А рассчитывать на то, что ребенок позаботится о своей безопасности сам — не стоит.

«Важно, чтобы ребенок имел право на непослушание. Можно и нужно нарушать все правила»

— Допустим, ребенок достиг такого возраста, когда родители чувствуют в нем ответственность за свою безопасность и готовность остаться на улице одному. Как подготовить его к ситуациям, которые могут с ним произойти?

— Очень важно, чтобы ребенок знал, что бывают ситуации, в которых можно и нужно нарушать все правила: кричать, драться, царапаться, делать все, чтобы защитить себя. Наш социум не любит вмешиваться в чужие проблемы, и если ребенок будет кричать «Не хочу!» или «Не пойду!», все решат, что влезать в ситуацию не надо, это родитель с ребенком, и ребенок капризничает. Объясните ребенку, какие именно слова нужно кричать в ситуации, если посторонний человек подходит к нему, берет его за руку и тащит его в машину («Я вас не знаю!»). А вообще к возможным опасным ситуациям родители готовят ребенка всей совместной жизнью и общением: обсуждая книжки, фильмы, ситуации, реагируя на других людей. И если уж отвечать на этот широкий вопрос, лучше сразу обратить внимание на две ошибки, которые делают родители.

Во-первых, есть опасная мысль, которую родители нередко внушают детям: «Неприятности случаются с непослушными детьми». Понятно, что когда взрослые это говорят, они не имеют в виду ситуацию с внешней угрозой, а хотят повлиять на поведение ребенка прямо сейчас и используют вот это запугивание: не будешь слушаться, тебя заберет… кто-нибудь там, а если ты послушный, с тобой ничего не случится. Но ведь если кто-то захочет обидеть ребенка, он точно не будет вникать, слушался ли этот ребенок утром маму и хорошо ли кушал кашу в детском саду. Побочным следствием этой родительской мысли становится искажение картины мира у ребенка: ему кажется, что не только родителям есть дело до того, послушный он или нет, но и всему миру. Но увы! – всему миру нет никакого дела до послушности, миру есть дело только до осторожности и бдительности ребенка. Кроме того, послушный ребенок в подобной ситуации более уязвим: если к нему подойдет абсолютно любой взрослый и твердым голосом скажет: «Иди со мной!», он пойдет. Потому что он привык, что команды у него «проваливаются в ноги», и он не привык относиться к ним критично. Важно, чтобы ребенок имел право на непослушание, на неподчинение.

Вторая важная ошибка, которую нередко совершают родители, — проламывают естественную защитную силу ребенка от посторонних людей. Её еще можно назвать застенчивостью или даже невежливостью. Родители нередко замечают, что с того возраста, как ребенок начинает понимать указания, он игнорирует просьбы и/или приказы постороннего человека: это инстинктивная программа следования за своим и неследования за чужим, которая за годы эволюции сформировалась для обеспечения безопасности малыша. Ребенку свойственно стесняться и дичиться постороннего, прятаться от него, не улыбаться, не быть милым и не здороваться с каждым встречным-поперечным. А когда родителям хочется, чтобы их ребенок был социально приятен, они начинают его стыдить за то, что он стесняется, и требовать, чтобы он был общительным и контактным с посторонними. И… в качестве побочного эффекта от послушного ребенка получают в результате ребенка, лишенного естественной защитной силы.

«Важно, чтобы ребенок понимал, что он — ценность»

— Стоит ли ребенку заниматься боевыми искусствами, чтобы предотвратить опасные ситуации?

— Я думаю, боевые искусства сами по себе не помогут маленькому ребенку справиться со взрослым человеком. Наоборот, они могут создать некую иллюзию неуязвимости: «То, что другим нельзя, мне можно, ведь я — крутой каратист». Но с реальным бандитом или маньяком никакой самый крутой десятилетний каратист не справится. Важно, чтобы тренер не вводил детей в иллюзию, что раз они умеют теперь вот так ногой делать, им сам черт — не брат. И если это условие выполнено, то противопоказаний к боевым искусствам нет: они повышают внимательность, бдительность, самоконтроль, и этим уменьшают шансы ребенка попасть в беду.

— Можно ли как-то косвенно усиливать самооценку ребенка, повышать его уверенность в себе, чтобы в потенциально опасной ситуации у него хватило сил и храбрости на то, чтоб повести себя не так, как в обычной жизни?

— Важно, чтобы ребенок понимал, что он — ценность. И в этом смысле просто хорошие отношения с ребенком и забота о нем готовят его к опасностям лучше, чем все остальное. Замечали пренебрежение к себе у детей из неблагополучных семей: «А чё такого?», «Чё со мной будет?», «Фигня!». Вот это прямая дорога в сомнительные ситуации.

Но если говорить объективно, то случаев, когда дети попадают в криминальные ситуации типа «подошел маньяк, взял за руку и увел куда-то», ничтожно мало. Гораздо более серьезные риски представляет семья, где родители (родственники) подвергают опасности детей, а также детские сады и школы, где взрослые не берут на себя ответственность за то, за что они должны брать на себя ответственность.

Когда педагоги не умеют работать с детской группой, не готовы иметь дело с групповой агрессией, не знают, как разрулить ситуацию насилия между детьми, а могут только погрозить пальцем и прочитать нотацию о том, что так поступать нехорошо (или, еще хуже, развивают идею, что других не обижают, а обижают тебя, потому что ты сам виноват) — родителю хорошо бы задуматься о том, что безопасность ребенка в этом случае под угрозой.

«Ты не виновата, что ты девочка»

— У моей дочки трое одногруппников в детском саду недавно сняли трусы во время тихого часа, и за неё не вступились дети, которые видели, что происходит…

— Шестилетки еще не способны защитить друг друга, они не могут оценить ситуацию, как морально неприемлемую. Они посочувствуют жертве, но все, чем они могут ей помочь — это расплакаться вместе с ней. И потому подобные проблемы должен решать взрослый: дать свою оценку ситуации и наладить контакт с детьми так, чтобы ситуация больше не повторилась.

— Но мой вопрос вот о чем: когда я обсуждала эту ситуацию с подругами, большинство удивились, как дочка вообще решилась на то, чтобы поговорить о случившемся со мной. Мне повезло с тем, что дочка откровенна. Но многих родителей интересует: как установить степень доверия, при которой ребенок будет делиться с родителями своими волнениями о произошедших с ним неприятностях или размышлениями о том, правильно ли он поступил, будет рассказывать о ситуациях, в которых он сомневается?

— Увы, детям свойственно не рассказывать о таких ситуациях — даже тем, у которых хорошие отношения с родителями (и даже в тех случаях, когда родители совершенно точно вступились бы за ребенка). У детей дошкольного возраста (впрочем, у и школьников тоже), очень развита тема стыда. Они думают так: если с ними случилось что-то плохое, значит, они сами виноваты, а значит, об этом рассказывать стыдно.

И тут, к сожалению, очень виновато давление социума. Замечали, любое сообщение в социальных сетях о том, что кто-то попал в похожую ситуацию, немедленно вызывает огромное количество отзывов в духе: «Зачем ходила там, где не надо?» и «Зачем одевалась не так, как надо?». Я надеюсь, что хотя бы про шестилетнего ребенка такого не написали бы, но если бы ребенку было лет 16, то точно две трети комментариев начинались бы словами «Сама виновата».

С другой стороны, в человеке заложены природные очень мощные механизмы стыда. А у детей так развито мышление, что они не могут разделить свою ответственность и ответственность насильника, нападающего. И про это надо с детьми говорить отдельно, на примере каких-то ситуаций, обязательно проговаривая: «Нет, жертва не виновата. Виноват обидчик. Ты не виновата, что ты девочка. Ты не виновата, что у тебя есть округлости, которые его возбудили. Ты имеешь право ходить со своими округлостями где угодно, и никто не смеет тебя обижать на этом основании».

Эта мысль для нашего общества пока, увы, не стала общим мнением, и дети в этом отношении очень уязвимы. И тут дело даже не в конкретных отношениях с конкретными родителями, а в некой, принятой в социуме, норме.

— А есть ли разница в объяснении потенциальной опасности мальчикам и девочкам?

— Дети бывают очень разными: и девочки очень боевые, и мальчики очень робкие. Мне кажется, важно обратить внимание на индивидуальность конкретного ребенка и избежать ловушек гендерных стереотипов. Бывает, что мальчик сам по себе чувствительный и робкий, а от него требуют «мачизма». И возлагая на него обязанность по крутизне, к которой ребенок не готов, можно его так травмировать, что он станет невротиком. Или возьмем бойкую и боевую девочку, которой внушают, что все только и хотят её обидеть: неудивительно, если из такой девочки вырастет такое агрессивное создание, что мало не покажется никому.

— В теории дети отлично знают, что делать, если ты потерялся в магазине (толпе, на улице). Но в экстренной ситуации теряются и взрослые, и уж тем более, дети. Можно ли как-то натренировать алгоритм поведения ребенка в этой ситуации?

— Да, конечно! Можно играть в «Я потерялся!» с игрушками, с ребенком проигрывать эту ситуацию понарошку, истории сочинять — все это очень хорошо работает. А инструкции сами по себе ребенку в возрасте до 10 лет мало что дают.

— Как правильно объяснить ребенку, что, защищая слабого, нужно рассчитывать силы, и не надо строить из себя супермена, если слабого обижает большая компания?

— Надо обсуждать, что если кого-то обижают, и он в силах этому воспрепятствовать — надо воспрепятствовать. А если не в силах, то нужно срочно звать взрослого.

«Хочешь улучшить ребенка — улучши себя, а ребенок тебя скопирует. Ничего умнее тут не придумаешь»

— Нужно ли подготавливать ребенка к тому, что мир не такой добрый, как в мультике про Лунтика, что в мире (например, среди животных) нет никакой доброты, а вместо доброты есть целесообразность? И что в реальном мире люди тоже взаимодействуют по-разному, и, как в среде животных, здесь есть хищники (в частности, опасные для детей)?

— Ребенок живет в реальном мире. Он все равно узнает правду, если вы специально не будете его от неё оберегать, так что готовить ребенка к реальности можно и нужно, но по возможности лучше обойтись без категоричности. Ведь нельзя сказать, что в мире нет добра. Есть мир целесообразности, мир природы, и да, в нем нет добра в этическом смысле, но в нем и зла нет — волк не виноват, что ест зайца, как бактерии не виноваты, даже если убивают больного. Но люди живут не только в мире природы, но и в мире свободы, у них, в отличие от волка, есть моральный выбор и люди выбирают добро или зло.

А про целесообразность… Рано или поздно ребенок должен открыть для себя, что все умрут. Или что мы едим мясо убитых животных. Или что в природе все только и делают, что жрут друг друга. По этим поводам у детей могут быть самые разные чувства, в том числе и очень сильные, вызывающие слезы, переживания, плохой сон. Для детей ведь мир одушевлен, для них звери — такие же «братья по разуму» с человеческими эмоциями и желаниями. И обязанность родителей помогать ребенку осваиваться с новыми для него мыслями, быть с этими чувствами в контакте, принимать их, помогать их проживать. И тут не так важно, что конкретно скажут родители ребенку (можно, например, рассказать, как много лет назад вы сами пережили это же чувство или сами себе объяснили то или иное явление), как важно то, чтобы родители были с чувствами ребенка на одной волне.

— Что и как нужно делать, чтобы ребенок, с одной стороны, чувствовал в себе силы сопротивляться чужому взрослому влиянию, а с другой — не относился ко всем подряд подозрительно, проявлял уважение к взрослым?

— Мы сильно преувеличиваем воздействие на ребенка объяснений. Больше всего информации ребенок усваивает через подражание. Если родители никому в жизни не верят, то и ребенок не будет верить. Если родители не уважают людей, то и ребенок не будет их уважать. Ребенок видит родителей каждый день и видит огромное количество спонтанных непроизвольных реакций. Поэтому есть принцип: хочешь улучшить ребенка — улучши себя, а ребенок тебя скопирует. Ничего умнее тут не придумаешь.

Источник: littleone.ru