Вірші

Ліна КОСТЕНКО

ПІСЕНЬКА З ВАРІАЦІЯМИ

І все на світі треба пережити, 

І кожен фініш – це, по суті, старт, 

І наперед не треба ворожити, 

І за минулим плакати не варт.

Тож веселімось, людоньки, на людях, 

Хай меле млин свою одвічну дерть. 

Застряло серце, мов осколок в грудях, 

Нічого, все це вилікує смерть.

Хай буде все небачене побачено, 

Хай буде все пробачене пробачено, 

Хай буде вік прожито, як належить, 

На жаль, від нас нічого не залежить...

А треба жити. Якось треба жити. 

Це зветься досвід, витримка і гарт.

І наперед не треба ворожити,

І за минулим плакати не варт.

Отак як є.  А може бути й гірше, 

А може бути зовсім, зовсім зле. 

А поки розум од біди не згірк ще, – 

Не будь рабом і смійся як Рабле!

Тож веселімось, людоньки, на людях, 

Хай меле млин свою одвічну дерть. 

Застряло серце, мов осколок в грудях, 

Нічого, все це вилікує смерть.

Хай буде все небачене побачено, 

Хай буде все пробачене пробачено. 

Єдине, що від нас іще залежить, – 

Принаймні вік прожити як належить.

============================================

Сколько здесь, двенадцать, одиннадцать миллионов?

В тесноте – не в обиде, но кто-то уйдёт обиженным.

Дети города спят, эти позы привычнее для эмбрионов.

Содержание счастья в крови до предела понижено.

В центре города шумно и тесно, окраины сыплются.

По Арбату пройдёшься – вернёшься с пустыми карманами.

Дети города, дождь и снега принимая за данное,

надевают пальто и назавтра надеются выспаться.

Если ты не участвуешь в гонке на выживание,

на тебе ставят крест. Ты изгой. «Отстающий в развитии».

Строгий город на каждом углу выбивает признание,

остаётся терпеть и глотать производные лития.

Остаётся одно: "Я устал, обогрей, накорми и раздень меня.

Я так вымотан. Сутки просплю или даже до самой весны".

Дети города ждут. Ждут тепла, перемен, своего дня рождения.

Дети города спят. Пусть им снятся спокойные сны.

Виктория Манасевич

============================

Анна Ахматова

Гость

Все как раньше: в окна столовой

Бьется мелкий метельный снег,

И сама я не стала новой,

А ко мне приходил человек.

Я спросила: "Чего ты хочешь?"

Он сказал: "Быть с тобой в аду".

Я смеялась: "Ах, напророчишь

Нам обоим, пожалуй, беду".

Но, поднявши руку сухую,

Он слегка потрогал цветы:

"Расскажи, как тебя целуют,

Расскажи, как целуешь ты".

И глаза, глядевшие тускло,

Не сводил с моего кольца.

Ни один не двинулся мускул

Просветленно-злого лица.

О, я знаю: его отрада -

Напряженно и страстно знать,

Что ему ничего не надо,

Что мне не в чем ему отказать.

1 января 1914